Легенда о ШАРе
Вначале шар был квадратный. «Квадратом», по предложению Игоря Золотова, было названо кратковременное объединение четырех тульских литераторов, выступавших перед неформальной публикой времен первого перестроечного угара – вернее, выступивших один раз в Тульском политехническом институте.
«Квадрат», как следует из названия, состоял из четырех человек, не имевших ничего общего, кроме молодости и дружбы: стильного романтического поэта и художника Александра Карташова, автора «странной прозы» Олега Хафизова, детского поэта Игоря Золотова, глубоко пораженного вирусом АБЕРЕУ, и неформального заклепанного бунтаря-хиппаря Гены Морозова. Зал был набит битком. Зрители, похоже, не совсем понимали, что происходит, и рукоплескали вовсю, а выступавшие вещали со сцены, не совсем понимая, дозволено это правительством или еще нет.
Гена Морозов довольно быстро откололся от «Квадрата» как наиболее чужеродная сторона и канул где-то в Лете питерских каналов (дай Бог ему здоровья). И здесь начались магические превращения «Квадрата», не имеющие никакого рационального объяснения с точки зрения эвклидовой геометрии. Сохранив свое название, «Квадрат» превратился в треугольник Карташов-Золотов-Хафизов. Треугольный квадрат еще пару раз собрал студенческие залы, а затем перестроечная эйфория пошла на спад вместе с тиражами «толстых» журналов.
Факт оставался фактом: литературный расклад в стране не изменился. Отжившим мастерам в кавычках и без кавычек легче было сто раз прокричать о смерти русской литературы, чем отказаться от звания пупа земли и раскрыть глаза на то, что происходит за пределами Москвы (да и в самой Москве). Образно говоря, если бы молодой щекинский прозаик Лева Толстой принес рукопись под названием «Детство, отрочество, юность» в редакцию «Старого мира», ему бы сказали, что она не соответствует высоким требованиям, предъявляемым данной редакцией к неизвестным произведениям. Проще говоря – Тула никому не нужна, пока не переедет в Москву.
Надо было печататься самим – эта элементарная мысль пришла в голову самой практичной голове «Квадрата» и самому легкомысленному его автору молодому предпринимателю Игорю Золотову. Но где и как – этого он еще не знал. Вокруг бушевали кооперативы, и вроде бы никто не запрещал создать еще один кооператив – издательский. Но никто и не разрешал. Союз писателей, который сегодня так любит выжимать у властей слезу сострадания, был еще очень крепеньким трупом, и напечататься в государственном издательстве (извиняюсь за тавтологию) можно было только через труп. Даже за деньги.
Поэтому, для того, чтобы издать детскую книжку с картинками собственного сочинения (а заодно и опусы своих друзей), Золотову понадобилось разыграть многолетнюю комбинацию по аналогии с «Домом, который построил Джек».
Заменим дом на книжку, и получим примерно следующее. Это книжка поэта Золотова. А это издательство Золотова, в котором издана книжка Золотова. А это типография Золотова, в которой напечатана книжка Золотова , изданная в издательстве Золотова. А это станки Золотова, на которых напечатана книжка Золотова в типографии Золотова, изданная издательством Золотова и написанная поэтом Золотовым. А это печатники на станках Золотова, в типографии Золотова, которая напечатала книжку Золотова, выпущенную издательством Золотова, написанную поэтом Золотовым… И так далее до бесконечности. Нанизать такую цепочку не совсем просто даже на словах, а для того, чтобы понять, каково это было на деле бывшему советскому инженеру, обремененному семьей, который любит хорошо пожить и дает пожить многим другим – предлагаю попробовать самим.
Хотелось бы внести небольшое уточнение. Конечно, Игорь Золотов создавал частную типографию и издательство прежде всего для себя, то есть для денег. Но вот заработанные деньги он тратил не только на себя и на свою семью. Кроме двух книжек Золотова издательство «Шар» и одноименная типография напечатали себе в убыток, но на радость людям множество книг других авторов, в том числе Хафизова и Карташова, и в течение нескольких лет выпускали литературно-художественный альманах «Альбом» такой невиданной красоты и дороговизны, что его можно было бы назвать литературным излишеством (если бы искусство вообще не было излишеством).
И здесь внимательный читатель не мог не заметить еще одной геометрической метаморфозы, а именно превращения квадрата в шар. Как и почему бывший квадрат округлился – сказать трудно. Наверное, все дело в том, что от шара невозможно ничего отколотить, даже если его подбрасывать вверх, кидать вниз и катать по шероховатой поверхности. Шар – это и есть квадрат, который пятнадцать лет подряд высоко подбрасывали, глубоко кидали и далеко катили. Только это очень шустрый и энергичный квадрат, и он совсем не стоит на месте.
